Гражданская война не только не сняла существовавшие в России социальные противоречия, но еще больше их обострила. Захват власти большевиками, разгон Учредительного собрания и реализация программных установок коммунистической партии в экономической сфере в той или иной мере послужили поводом для начала братоубийственной войны. В ходе ее ни белые, ни красные не считались с интересами гражданского населения и прежде всего многомиллионного крестьянства. Оно попеременно оказывалось заложником то той, то другой стороны, вынуждено было участвовать в мобилизационном процессе, поставляя солдат воюющим сторонам, выполнять многочисленные повинности, связанные с их нуждами. Крестьянство испытало на себе все “прелести” аграрной политики Комуча, Колчака и советской власти. И оно, конечно, не было индиферентным к тем или иным органам власти, сменяющим друг друга в ходе войны.
Крестьянское движение в Самарской губернии в период революции и гражданской войны претерпело в своем развитии качественные сдвиги. В 1917г. крестьяне, выступая за землю и волю, стремились разрушить сложившиеся в деревне отношения и конфисковать земельную собственность дворян, купцов, мещан, хуторян и отрубников. Весной 1918г. обострение противоречий в деревне было вызвано реализацией декрета “О земле”, то есть законодательно закрепленном уничтожении в деревне частной земельной собственности. От этого мероприятия казалось бы выиграли бедняцко-середняцкие слои деревни. Но в целом из-за ликвидации крупных экономий и товарных крестьянских хозяйств сельскому хозяйству был нанесен ущерб, а продовольственный кризис в стране еще более углубился.
Проводившаяся правительством В.И.Ленина продовольственная политика вызвала ожесточенное сопротивление всех слоев крестьянства. Крестьянские восстания охватили громадную территорию, резко возросла численность повстанцев, изменился характер и направленность борьбы, были выработаны новые программные цели и лозунги движения. На территории Самарской губернии в 1919-20гг. перманентно вспыхивали восстания, которые вполне можно характеризовать как крестьянские войны.
11 января 1919 года был издан декрет, вводивший продовольственную разверстку, которая на практике означала реализацию политики военного коммунизма. Известно, что декрет подводил юридическую основу под действия советского правительства, так как он признавал за государством право на насильственное изъятие всех излишков крестьянского хлеба. Продразверстка, по мнению В.И.Ленина и его ближайших соратников, стала “универсальным средством продвижения страны к социализму, включала в себя элемент прямого давления на крестьянство с целью загасить его частнособственнические устремления”180.Такая политика Советского государства вызвала сопротивление со стороны крестьянства, которое в ряде губерний Европейской России переросло в крестьянские восстания.. Среди них особо следует выделить “чапанную войну” в Среднем Поволжье. Свое наименование она получила от названия крестьянской верхней одежды - чапана (кафтана, поддевки, стеганки). Это подчеркивало ее крестьянский характер. Движение охватило обширную территорию Симбирской, Самарской и Казанской губерний. В ней участвовали русские, татары, чуваши, мордва и представители других народов, населявших Поволжье. В советской литературе “Чапанная война” и другие крестьянские восстания традиционно оценивались как антисоветские кулацкие мятежи. Такое классовое определение крестьянских восстаний 1919-20гг. является не верным, так как в них участвовали все слои крестьянства независимо от социального положения. Это было вызвано обострением противоречий между властью и крестьянством в целом в связи с введением продразверстки.
Поводом для начала “Чапанной войны” послужила активизация деятельности продотрядов в связи с введением хлебной монополии. Восстание началось в селе Новодевичье Сенгилеевского уезда Симбирской губернии. Из этого уезда Симбирский губисполком запланировал вывезти в начале 1919г. 2,5 млн. пудов хлебных излишков. Восстание шло под лозунгами: “Долой насильников — коммунистов, да здравствует Советская власть”. Был создан военный штаб крестьянской армии, рассылались воззвания. В ближайшие села направлялись агитаторы и отряды. Со 2 по 10 марта восстание охватило Новодевиченскую. Русско-Бектяшинскую, Горюшкинскую, Теренгульскую и Поповскую волости Сенгилеевского уезда. 7 марта в с.Усолье Сызранского уезда на ста подводах приехали вооруженные крестьяне из с.Новодевичье. Они арестовали председателя Совета и объявили мобилизацию в крестьянскую армию всех мужчин. Восставшие крестьяне села Усинка имели на вооружении около 300 винтовок и большой запас патронов. Этот отряд сумел дать отпор советской воинской части и даже захватил в плен 20 красноармейцев.
Сложная ситуация создалась и в г. Сызрани. В начале марта началось брожение во 2-м Сызранском запасном батальоне, который состоял из мобилизованных крестьян Сызранского и соседних с ним уездов. Они накануне призыва в Красную армию были обложены революционным единовременным налогом. Получая из дома письма, в которых содержались жалобы родных на тяжесть реквизиций и произвол со стороны местных властей, красноармейцы начали агитировать против коммунистов и готовы были поддержать восстание крестьян. Но 7 марта в Сызрань прибыл с двумя ротами Самарского Рабочего полка начальник Самарской ЧК Куземский. 2-й батальон был разоружен, а агитаторы арестованы. Ситуация в городе стабилизировалась, но для борьбы с крестьянским восстанием уездный исполком образовал чрезвычайный орган - военно-революционный комитет, фактически передав ему всю полноту власти. Сызранский ревком обратился в Пензу, Кузнецк и Самару, которые прислали на помощь свои вооруженные отряды181.
Как видим, в ходе “чапанной войны” проявлялись традиционные черты и явления, характерные для массового крестьянского движения дореволюционной эпохи. К их числу относится заразительность и сила примера на ход восстания. Пример повстанцев Новодевичье был поддержан крестьянами не только соседних правобережных уездов, но и способствовал выступлениям в селькой местности Ставропольского и северной части Самарского уездов.
Одними из первых в Самарской губернии против произвола Советской власти выступили крестьяне села Хрящевка. За ними последовали крестьяне села Ягодное, которые отказались выполнить требования уездного продовольственного комиссара Гринберга прислать в Ставрополь подводы в порядке исполнения гужевой повинности. 5 марта Гринберг направил в Ягодное продотряд, который на подъезде к селу был внезапно обстрелян крестьянами. Кстати, и здесь в активизации крестьян сыграла свою роль прибывшая группа повстанцев из села Новодевичье. Как правило, накануне выступления звучал набатный колокол, или вспыхивал пожар, что служило сигналом к началу восстания. Итак, вооруженные вилами, топорами, самодельными пиками, “чапаны” захватили значительную часть Сызранского, Сенгилеевского и Мелекесского уездов. В освобожденных селах они разгоняли комитеты бедноты, изгоняли из советов коммунистов, нередко прибегая к террору.
Развивая успех движения, повстанцы сформировали штаб в селе Ягодном, который возглавил Алексей Бурицкий. Повстанческая армия начала наступление на села Подстепки, Московку, Никольское, Барковку и далее на город Ставрополь, который был занят 7 марта без боя. Перед приходом повстанцев вновь прозвучал набат, загорелась конюшня. Возник переполох, что облегчило вступление "чапанов" в город. Вся полнота власти перешла к избранным гражданами г. Ставрополя - коменданту Голосову, его первому помощнику Белоусову и второму помощнику Бастрюкову. Новый исполком Совета объявил осадное положение в городе и предписал гражданам в возрасте от 18 до 40 лет записаться на действительную военную службу. В дальнейшем восстаниями в Ставропольском районе руководили комендант Долинин и начальник милиции Жилинский.
Ставропольский исполком обратился с воззванием к населению и красноармецам. “Товарищи, братья-красноармейцы! Мы восставшие труженики, красноармейцы всего населения России, крестьяне обращаемся к Вам и заявляем, что мы встали не против Советской власти, но встали против диктатуры засилья коммунистов - тиранов и грабителей. Мы объявляем, что советская власть остается на местах, советы не уничтожаются, но в советах должны быть выборные от населения лица, известные народу данной местности. Мы ни на шаг не отступаем от Конституции РСФСР и руководствуемся ею”182. Восставшие выступали за советы без коммунистов, требовали участия в советах всех крестьян независимо от имущественного положения, свободной торговли.
Иная интерпретация этих событий содержится в постановлениях губисполкома, Самарского городского совета, в партийных документах и воспоминаниях коммунистов-участников подавления крестьянского восстания. 10 марта 1919г. состоялось заседание Самарского городского совета рабочих и красноармейских депутатов, на котором с сообщением о крестьянских восстаниях в Ставропольском уезде выступил Л. Сокольский. “В Ставропольском уезде, - сказал он, - вспыхнули контрреволюционные беспорядки, вызванные определенными кулацкими и белогвардейскими элементами при участии лево и правоэсеровских авантюристов. Кулаки восстают со старым лозунгом “Союза русского народа”... Они вовлекли в эту авантюру некоторые слои среднего крестьянства...”183.
На этом заседании был создан чрезвычайный орган - губернский военно-революционный комитет, куда вошли Сокольский (губисполком), Милонов (городской Совет), Гинтер (губернский военком), Левитин (Губчека), Рутицкий (комиссариат округа путей сообщения). Кроме того, ранее 7 марта президиум Самарского губисполкома во главе с В. В. Куйбышевым образовал революционный полевой штаб “для подавления кулацкого мятежа в Ставропольском районе”. В него вошли член губисполкома В. А. Тронин, командовавший “всеми военными силами, действующими против мятежников”, помощник командира Самарского рабочего полка Шевердин и член Самарской губернской чрезвычайной комиссии Нагибин184 .
Создание этих чрезвычайных органов было обусловлено взрывоопасным настроением частей Самарского гарнизона. В письме В. И. Ленину командующий IV армией М. В. Фрунзе сообщал: ”В ночь с 10 на 11 марта была произведена попытка поднять таковое же [восстание - авт.] в самой Самаре. Взбунтовался 175 полк и, разбив артиллерийские склады и разобрав бывшие там берданки, пытался поднять и другие части, и в первую очередь инженерный батальон моей (IV) армии. Призыв успеха не имел и к 3 часам утра дело было ликвидировано”185. Военно-революционный комитет мобилизовав ночью коммунистов с помощью Самарского рабочего полка и содействия других воинских частей разоружил полк; было арестовано около 250 красноармейцев.
Военно-революционные комитеты и штабы как чрезвычайные органы для борьбы с крестьянскими восстаниями создавались в городах, волостях и селах Самарской губернии довольно часто. Для подавления восстаний большевики использовали войска Красной армии. В состав войскового соединения, которое вело боевые действия против повстанцев Ставропольского уезда вошли 1-й Самарский рабочий полк и 2-я интернациональная рота, в которой были мадьяры с пушками и пулеметами. Всего в распоряжении командира этой группировки Шевердина насчитывалось 400 человек пехоты и эскадрон кавалерии (75 человек).
Сохранившиеся оперативные сводки и схемы боевых действий свидетельствуют о методах, которые применяли карательные экспедиции. Они отличались крайней жестокостью по отношению к участникам крестьянских восстаний. Ожесточенное сопротивление карательная экспедиция встретила в селах Старая Бинарадка и Еремкино. Здесь повстанцами командовали Ирина Филичкина, об отваге которой слагались легенды. “Она лихо скакала на серой кобыле по Еремкинскому фронту и плетью гнала в бой отставших или трусивших мятежников”. 10 марта Шевердин получил подкрепление "численностью 600 человек пехоты и 60 человек кавалеристов при пяти пулеметах и двух трехдюймовых орудиях” Повстанцы не могли противостоять регулярным войскам Красной армии. 13 марта г. Ставрополь был взят. Часть руководителей восстания была расстреляна. Удалось бежать коменданту A. Долинину, который позднее под фамилией Шабанов воевал против белополяков. В Ставрополе была создана уездная ВЧК и расстреляно свыше 50 участников восстания.
"При подавлении восстания, - писал М.В.Фрунзе B.И.Ленину, - убито пока по неполным сведениям не менее 1000 человек. Кроме того расстреляно свыше 600 главарей и кулаков. Село Усинское, в котором восставшими сначала был целиком истреблен наш отряд в 170 человек, сожжено совершенно”187.
На заседании Самарского губисполкома обсуждался вопрос о создании концентрационного лагеря, в котором должны были ждать своей участи захваченные в плен повстанцы. Участники восстания подвергались судебным преследованиям. Их арестовывали, заключали в тюрьму, а активистов и руководителей расстреливали.
В то же время были жестоко подавлены восстания крестьян в Кинель-Черкассах, Сергиевске и Кротовке. В карательной экспедиции, направленной в эти села, приняли участие отряды Самарского Советского рабочего полка, Иваново-Вознесенского, Сергиевского продотрядов и отрядов железнодорожной обороны, в их состав входило 800 человек пехоты, взвод конницы, им было придано 3 орудия и 7 пулеметов. Кроме того восстания вспыхнули в селах Федоровка и Любимовка Бузулукского уезда. Для их подавления “через местный военный комиссариат и штаб Туркармии посылались карательные отряды, каковыми восстания ликвидированы”188.
Самарский губисполком, пытаясь погасить пламя крестьянской борьбы, требовал от уездных организаций ужесточить репрессии и предписывал исполкомам организовать в уездах революционные трибуналы, которым вменялось рассмотрение дел о контрреволюционных “деяниях” и выступлениях.
Одновременно самарские коммунисты вынуждены были признать, что поводом для возникновения “чапанной” войны послужил произвол продотрядов, советских и партийных работников. И хотя это признание было закамуфлировано и буквально тонуло в обвинениях в адрес агентов Колчака, белогвардейских офицеров, кулаков и даже недавних союзников эсеров, тем не менее признание многочисленных фактов произвола и насилия весьма симптоматично. Большевики вынуждены были оправдывать свою жестокость суровой необходимостью.
10 апреля 1919г. Самарский губисполком принял обязательное постановление №19. В нем предписывалось "привлекать к ответственности агентов советской власти, которые нередко ведут по отношению к населению позорным для советской власти образом". Губисполком указывал, что делегированные в деревню инструкторы, уполномоченные, комиссары должны были регистрировать выданные им “мандаты в местном исполкоме немедленно”189.
В апреле 1919г. было объявлено об освобождении крестьян-середняков от взыскания чрезвычайного и натурального налога с урожая 1918г. Но эти распоряжения фактически остались на бумаге. Продовольственные агитаторы и продотряды продолжали “выкачивать” хлеб из деревни традиционными методами, не считаясь ни с нуждами крестьян, ни с их интересами.
Тяготы продразверстки, мобилизации в Красную армию, отсутствие промышленных товаров, продолжающаяся разруха во всех отраслях экономики России - эти и другие факторы не могли не сказываться на социально-психологическом состоянии населения Самарской области. В сводках военно-цензурного отделения, которое проводило анализ писем солдат и их родных преобладают негативные оценки быта и настроения масс во второй половине 1919-начале 1920гг. “Меня призывают на военную службу по приказу №343. Этот приказ меня совсем не касается. Здешний комиссариат ничего не разбирается" - писал корреспондент из Бугурусланского уезда. Из Тимашева сообщали: ’’Товарищи разоряют нас, берут сено, солому, каждый день три пуда картошки. Теперь мужики стали как мертвые, не знают, что им делать. Говорить ничего нельзя, ничего не признают, теперь хоть с голоду умирать. Скотину у нас берут беспощадно. Нам очень плохо жить”.
Среди массы сообщений более 90% содержат сведения о последствиях, связанных с проведением политики военного коммунизма и настроением крестьян. “От крестьян, - читаем в письме из с. Тимофеевки - берут хлеб, овец, скот, а ему фунта соли нет. Продовольственная политика начинает возмущать и коммунистов”. Или: “Кто прежде не дал скота, тот должен сейчас дать. Хоть иди и покупай, а должен отдать. Как раньше брали с пролетария, так и теперь. И все обусловлено потому, что многие коммунисты не соответствуют своему назначению. У военкома стачки с богачами. Он скрывает и покровительствует дезертирам”190.
Возникает осознание необходимости отмены продразверстки и введения свободной торговли. “Всех продуктов очень много, - писали из Самары, - если бы разрешили свободную торговлю, то мужики говорят, что завалили бы всю Самару продуктами. И действительно всего много, да коммунисты разорили всю Россию. Всех людей нельзя узнать - все стали какими-то озверелыми”191. В конце 1919г. появились сообщения о росте недовольства действиями советских и партийных работников. “Положение Советской власти по Самарскому округу незавидно...
Примечания:
180Вронский О.Г., Щагин Э.М. Большевистский режим и крестьянство России в 1917-1920гг.// Власть и общественные организации России в первой трети XX столетия. - М.,1994. - С. 188
181Самарская губерния в годы гражданской войны... - С.258-260.
182 Известия Ставропольского исполнительного комитета. - 1919. - №1,2.
183ГАСО. - Ф.88. - Оп.1. - Д.16. - Л.16.
184Самарская губерния в годы гражданской войны... - С.248-249
185Там же. - С 250
186ГАСО. - Ф 81. - Оп.1. - Д.231. - Л 13.
187Самарская губерния в годы гражданской войны. - С.250.
188Там же - С.256.
189ГАСО. - Ф 88. - Оп.1. - Д. 16 - Л. 18
190ГАСО. - Ф. 81. - Оп.1 - Д. 329 - Л.10-11.
191Там же - Л. 13.
Самарская летопись. Очерки истории Самарского края с древнейших времен до наших дней. В 3-х книгах Под ред. П.С. Кабытова, Л.В. Храмкова. Самара, 1993-1997
Книга 3, Стр 67-71
Отчет агитатора Н. Г. Петрова
о причинах и ходе крестьянского восстания в Ново-Девиченской волости
Сенгилеевского уезда (от 25 марта 1919)
(Опубликован в издании: Крестьянское движение в Поволжье. 1919 - 1922 гг.: Документы и материалы. - М., 2002. С. 182 - 187)
Текст воспроизведен с сайта исторического факультета МГТУ
Отчет составлен в трех экземплярах, один из которых представлен начальнику особого отдела Реввоенсовета Восточного фронта Лазареву, второй - в политотдел Восточного фронта, третий (настоящий) - Симбирскому губкому РКП(б) (ГАУО. Ф. Р-200. Oп. 1. Д.3. Л. 147).
I. Основными причинами восстания надо считать три: во-первых, недовольство крестьян, в особенности более зажиточной части, хлебной монополией, а также установлением твердых цен на другие продукты сел[ьского] хозяйства, реквизициями скота и мобилизацией лошадей; во-вторых, незакономерные, нетактичные и вообще неправильные действия уездных властей и отрядов, присылавшихся из уездов и учинявших поборы, пьянство, побои и т.д.; и в-третьих, наличие дезертиров.
Село Новодевичье имеет свыше 1000 дворов, расположено у волжской пристани, в центре хлебного района. Исстари веков это село было торговым пунктом, и не только кулаческая часть, но и беднота выросла и воспиталась в атмосфере буржуазных способов наживы (торговли), которая, таким образом, в глазах здешних обывателей является нерушимым институтом. Прошедший 1918 г. укрепил в новодевиченских кулаках и обывателях «убеждение» в правильности «свободной торговли», так как путем продажи хлеба мешочникам[1] открылся очень легкий путь наживы. Перспектива лишиться мешочников в предстоящем1919 г. является несомненно самой главной причиной недовольства и восстания.
Косвенным подтверждением этому является совершенно другое настроение и совершенно иное участие в восстании окрестных селений той же Ново-Девиченской волости.
Селения, расположенные в 7 - 10 верстах от пристани, такой выгоды от мешочничества, как Новодевичье, не получали, да и вообще если и соприкасались в былое время с торговлей, то как страдательная сторона, обиравшаяся кулаками, которые скупали хлеб, дрова и проч. для перепродажи. Волнения, начавшись в Новодевичьем, сначала перекинулись в более отдаленные кулацкие села (Р. Бектяшка, Хрящевка, Тереньга, Ставрополь). Но лишь с трудом, под угрозой «раскачали» села самой Ново-Девиченской волости. Да и в самом [182] восстании они принимали лишь пассивное участие (например, с. Кузькино, Камышинка, Маза, Климовка, Левашовка, Подвалье и др.).
К сказанному следует добавить, что в с. Новодевичье имеется большой процент кулаков в самом точном значении этого слова: торговцы хлебом, другими продуктами, яйцами, шапками, лесопромышленников и просто спекулянтов (более мелких).
В таком краю, как Новодевичье, со стороны Советской власти требовались решительные, но в то же время очень тактичные действия. К сожалению, ни того, ни другого не было в действительности.
Сперва насчет «тактичности» поведения находившихся здесь советских органов вообще, а чрезвычайных - в частности.
1. С несомненностью установлено, что работавшая здесь чрезвычайка, во убитым главе с убитым во время восстания председателем ее Казимировым, в высшей степени щедро употребляла избиение своих«клиентов» кулаками, прикладами, плетью, пиками и т. д. Так, например, избиты в с. Камышинке граждане: И. Г. Железнов, Я. Иванов, Г. С. Толстов, В. Р. Карташев; в селе Новодевичье - гр[аждане] С. Н. Дубовов и другие (Дубовов после побоев лежал недели три в больнице).
2. Находившийся здесь продотряд (Павлова) вел себя возмутительно: пьянствовал, совершал всяческие поборы (овец, мол[очные] продукты), «отчуждал» безвозмездно что понравится, по ночам шла стрельба вверх и т. д. В пьянстве не уступали и ответственные представители: комиссар Белов, председатель ЧК Казимиров, начальник отряда Павлов, комиссар Стафеев (в Мордове) и др., кончая новодевическим милиционером, командированным сюда из Сенгилея и не убывшимся, несмотря на все требования Ново-Девиченского волостного исполкома.
3. По отзывам всех без исключения здешних работников и просто жителей, при исполнении им обязанности продкомиссар Белов действовал бестактно (на возражения и просьбы крестьян отвечал угрозами увеличить размер реквизируемого хлеба, все виды реквизиции стал проводить сразу); он и допустил созыв на масленице целого ряда мужицких сходов, действовал без всякого контакта с местным волисполкомом. В последнем повинны, положим, все другие агенты из Сенгилея.
Что касается решительности, то таковой также не было, в особенности у Белова и Павлова и др. Вместо того, чтобы разом прекратить начавшуюся волынку, Павловым было дано приказание не употреблять оружия. Когда началось отобрание оружия, надлежащего противодействия оказано не было; большое значение при этом имело местное происхождение красноармейцев находившихся здесь отрядов.
Нерешительность, вялость и бестактность видна и в допущении Беловым целого ряда сходов в с. Новодевичьем на последних полутора неделях.
Наконец о дезертирах. Таковых в с. Новодевичьем было до 90 человек, а во всей Ново-Девиченской волости до 500 человек. Правда, по показаниям председателя Ново-Девиченского волисполкома т. Косоурова, дезертиры особенно активного участия в восстании не принимали, но уже одним своим присутствием они несомненно создавали соответствующее настроение. Вообще же в восстании активная роль принадлежала старикам; молодежь явилась в ряде случаев сдерживающим элементом.
Для полноты картины следует добавить, что новодевиченские кулаки обнаруживали очень большую активность и понимание, как им нужно отстаивать свои интересы еще задолго до восстания. Когда волисполком оказался в руках коммунистов (2 коммуниста и 4 сочувствующих), вся местная плутократия организуется вокруг сельского совета и кооператива. Ввиду недостатка советских [183] работников надлежащего расслоения в селе Новодевичьем произведено не было, и кулаки (лесопромышленники, торговцы), вопреки 65 ст[атьи] Конституции[2], пролезли в большом количестве в сельский совет, как в январские выборы, так даже и теперь, после восстания. Председателем местного кооператива является также местный кулак С. М. Дубовов. Вследствие таких приемов сельский совет и кооператив, с одной стороны, волисполком, с другой стороны, в период перед восстанием противостояли один другому как чуждые и враждебные организации, и внутренняя жизнь сельского совета и кооператива была совершенно замкнута для контроля и воздействия извне (волисполкома).
Необходимо еще заметить, что в Ново-Девиченской волости за все время не было ни одного настоящего агитатора, а если приезжали, то неопытные, которые только разжигали массу.
Волнения 3 марта начались со схода, созванного с ведома Белова сельским советом. Сходу было сообщено несколько случаев слишком решительной реквизиции т. Беловым хлеба и скота: у кр[естьяни]на Дм. Воробьева (Полякова), как говорилось, весь хлеб реквизировали «под метелку», не оставив ничего хозяину; у вдовы Кучеровой будто бы была сведена последняя корова и т. д. и т. д. Несомненно, что настроение толпы муссировалось кулаками, что сделать было очень легко. В результате толпа пришла к убеждению, что необходимо дать отпор действиям продкомиссара в масштабе всей волости. Было необходимо для этого, чтобы в согласии с новодевиченскими действовала вся волость, чтобы не только сельский совет, но и волостной исполком был представителем интересов новодевиченских кулаков; толпа думала, что тогда ее требование «увеличить норму», «уменьшить реквизицию» будет исполнено м[ожет] б[ыть] Беловым, а может быть губисполкомом, куда было решено отправить делегацию. Больших намерений у толпы 3 марта, несомненно, не было, но у местных кулаков в эту минуту явилась, очевидно, мысль использовать волнения для более глубокого и серьезного переворота, и началась соответствующая«обработка». Помимо предпринятых толпою мер (рассылка по волости повесток о созыве волостного съезда, что сделать заставили председателя волисполкома т. Косоурова насильно), началось распускание слухов, что Сызранский запасной батальон «как один человек» стоит «на стороне крестьян», что недалеко белые и т.д. Кто-то науськивал толпу, несмотря на противодействие части последней, особенно молодежи, на растерзание коммунистов - этим хотел заставить толпу сжечь за собою мосты и пойти на более решительные действия. В конце концов провокаторы своего добились: 4 марта был убит Павлов, а 5 марта - Казимиров.
Характерны для настроения толпы 3 и 4 марта постановления, принятые (4 марта) на волостном съезде:«...3. Постановлено: подготовить необходимые сведения и наказ и командировать в г. Симбирск 4 делегатов: Козина, Кирюшова, Чижева и Панкратова с ходатайством об увеличении продовольственной нормы на людей и скот, причем действия по реквизиции хлеба и скота до возвращения делегатов приостановить». Толпа все еще думает остаться лояльной по отношению к Советской власти, и масса буквально не знала сегодня того, что она сделает завтра, куда ее заведут посредством агитации и провокации местные контрреволюционеры.
Даже члены волисполкома, коммунисты и сочувствующие не подозревали, что простые волнения толпы смогут разразиться в восстание: 4 марта вечером они возвращаются из Р. Бектяшки, куда они было скрылись 3 марта в расчете, что конфликт разрешится, так сказать, «парламентским путем»: будет избран новый волисполком, старый принужден будет сдать ему свои дела, а остальное - уже дело уездных властей. [184]
Констатируя, таким образом, несомненную «скромность» толпы, которая в своих «чаяниях» не шла и не намерена была идти дальше пределов волости (что для обывателя так естественно), мы должны констатировать, что более активные кулаки в это время не спали. В ожидании «развития»контрреволюционных действий, они уже 3 марта вечером врываются в почтово-телеграфную контору во главе с Крохиным, знающим азбуку Морзе, и устанавливают свой контроль над аппаратом. В дополнение к повесткам о волостном съезде, разосланным за подписью председателя волисполкома т. Косоурова, в селения отправляются делегаты, причем таковыми являются по преимущественно кулаки. На второй и последующие дни волнений они же отправляются и в соседние волости, наприм[ер] делегатами Новодевичья в Подвалье и Р. Бектяшке были Вырыпаев и Козятин (скрылись).
Дальнейшее развитие боевых действий вышло из пределов Ново-Девиченской волости, и мною подробно обследовано не было. Но необходимо все-таки отметить, что и в других волостях единодушия в восстании не было. В то время, как одни охотно и быстро примкнули к контрреволюционерам и привели к созданию отрядов, другие лишь с трудом раскачались, а некоторые из селений, находившихся в районе восстания, ограничились пассивным участием, например Климовка, Левашовка, Камышинка и др. Они поставляли по требованию восставших подводы, сено, хлеб, высылали людей в караулы к штабу в Новодевичье, чем их участие и ограничилось. Объясняется такая пассивность как меньшим размером этих селений и меньшим количеством в них кулаков с преобладанием бедноты (в % отношении), так и лучшей постановкой в этих селах Советской власти. Интересно в этом отношении показание Косоурова, коммуниста, председателя Новодевиченского волисполкома, бывшего 10 дней в плену у восставших. По его словам, молодежь с. Кузькина (а частью и Новодевичья) во время восстания агитировала против восстания, и неоднократно, благодаря ее вмешательству, были предотвращены убийства арестованных коммунистов.
Как я уже сказал, первоначальные намерения восставшей новодевиченской толпы были сравнительно лояльны и за пределы волости не шли. Но по мере развития событий начинают выплывать на сцену более широкие лозунги: «Да здравствует Советская власть, долой коммунистов-насильников!», «Долой коммунистов, комиссаров и евреев!», «За очистку Советской власти от негодных элементов - большевиков!». Далее появились лозунги «За Учредительное собрание», «За монархию»; были лозунги«За веру православную», но никакого единства лозунгов абсолютно не было.
Из моих личных впечатлений я выношу убеждение, что несмотря на некоторое сходство событий 3 - 15 марта с левоэсеровскими восстаниями, здесь, в Новодевичье, на какую-либо связь с левыми эсерами нет буквально ни оного указания. Возможно еще, что часть активных кулаков из округа была между собой в немой стачке, но приемы более организованной (партийной) борьбы им были чужды. К тому же убеждению меня приводит и совершенное отсутствие следов пребывания в Новодевичье посторонних лиц, вопреки всем газетным сообщениям о каком-то поручике (вероятно, смешивается фамилия Поручиковых), графе Орлове-Давыдове и т. д. Выдвинувшиеся во время восстания руководители Новодевиченского «штаба» все были исключительно из местных людей. Но в дальнейшем посторонние элементы с монархической позиции примкнули и старались организовать движение, но инициативного ядра ни монархисты, ни левые эсеры не составляли. Вернее, инициативного ядра вообще не было, а события разразились и развились совершенно стихийно. [185]
Через неделю после ликвидации восстания в Ново-Девиченской волости были... Читать полностью - окончание отчета